Кабельные электрические сети - это кровеносные сосуды любого предприятия, ведь от их состояния зависит стабильность и бесперебойность работы оборудования. Поэтому профессия кабельщика, которой посвятил свою жизнь Роберт Лутфуллин из Лучегорска, востребована и значима на Приморской ГРЭС, производящей до полутора тысяч мегаватт электроэнергии в сутки.
- Там где есть электрооборудование, там есть кабель: подводящий, контрольный, защитный... Наше кабельное хозяйство - это целый городок в подземном уровне станции, в котором вместо улиц рядами установлены короба с кабелями. Несмотря на то, что везде стоят специальные указатели, неподготовленный человек может заблудиться в этом лабиринте. Есть еще кабельные коммуникации, которые идут по верхней части станции. Мы как-то подсчитали, что на территории Приморской ГРЭС проложено около трех тысяч километров кабеля. Если его вытянуть в одну нитку, можно «достать» до Бурятии.
Сколько живет кабель
- Если на каком-то участке нашей «кровеносной системы» случится «атеросклероз» - полстанции встанет, а то и вся. Вахта электроцеха круглосуточно фиксирует все отказы оборудования, сбои, поломки. Каждое утро мы получаем задание и устраняем неполадки по "аварийке" – это непредусмотренные ситуации: нагрев контакта, осыпание изоляции, плюс плановая работа, предписания по обходам, пожарные предписания. Объем работы у нас приличный. Часто бывает, что ночью из дома вызывают, и тогда счет идет на часы или даже минуты. Вот в таких ситуациях и проявляется профессионализм: быстро найти поломку, быстро устранить. Сейчас сбоев стало меньше, потому что из года в год мы приводили оборудование в порядок, работали на совесть, делали, как говорится, для себя. У каждого кабеля есть срок «жизни». В нормальных условиях он живет 25 лет, а при большом нагреве за два – три года придет в негодность. У нас на станции температура некоторых поверхностей, рядом с которыми проходят кабели, поднимается доплюс 150 градусов по Цельсию, мы тепловизором измеряли. В таких местах приходится следить за состоянием кабельного хозяйства с удвоенным вниманием.
Рабочая честь и проволока
- На мой взгляд, в ходе перевода российской экономики на капиталистические рельсы рабочий класс до крайней степени унизили. Молодые люди устремились в менеджеры, юристы, экономисты. Профтехучилища закрыли якобы за ненадобностью и связь поколений фактически прервалась. Когда я был подростком, мы мечтали приобрести рабочую профессию, гордились приходом на завод или комбинат. Нас учили, что рабочий человек должен понимать, что такое рабочая честь, не быть временщиком, не позволять себе работать кое-как. Сейчас, мне кажется, молодые ребята этого не понимают. Сделал "тяп-ляп", на проволоку прикрутил, и через три минуты снова туда же побежал ремонтировать... Утрачены какие-то очень важные вещи и когда наше поколение уйдет - я не знаю, что нынешнее поколение сможет передать следующему.
Нечего на производительность труда пенять, коли менеджмента нет
- Сейчас нас повсеместно призывают поднять производительность труда, увеличить выпуск продукции. Но до тех пор, пока я, простой рабочий, не буду заинтересован в конечном результате своего труда, ничего не получится. Об этом, кстати, говорят серьезные ученые-экономисты, когда анализируют ситуацию в России. Они указывают на две вещи, которые тормозят нашу экономику: отсутствие у работника мотивации, заинтересованности в конечном результате своего труда и некачественный менеджмент, плохую организацию труда. Я, хоть и простой рабочий, неплохо разбираюсь в экономике производства. Еще в Советском Союзе, когда я работал бригадиром на Карагандинском металлургическом комбинате, нас очень серьезно обучали экономике. Благодаря полученным знаниям я мог полностью организовать экономическую составляющую бригады, посчитать зарплату, знал все формы хозрасчета, в том числе и популярный в те времена щекинский метод. Так вот, по моему мнению, на Приморской ГРЭС у рабочих практически нет никакой мотивации. Вот, например, я, специалист шестого разряда, 25 лет отработал на станции, а никакой прибавки к зарплате, кроме индексации, не получаю. Если человек "мертво" стоит на одной ставке больше 25 лет, у него нет, и не может быть мотивации улучшать результаты своего труда. Жаль, что этого не понимают руководители станции.
Классовая борьба никуда не делась
- Когда я в 1988 году приехал в Приморье, у меня уже был опыт профсоюзной работы, сформировалась активная позиция. На Карагандинском металлургическом комбинате - а это 45 тысяч работников! - я был председателем цехового комитета и самым молодым членом профкома. Тогда говорили, что профсоюзы - школа коммунизма, и для меня этот лозунг не был пустым звуком. Я считал, что каждый человек должен участвовать в управлении производством, вносить рационализаторские предложения. Так, кстати, считаю и сейчас. На ГРЭС я сначала стал членом цехового комитета. Когда на станции сформировалась инициативная группа, которая вела борьбу с соглашательским профсоюзом, я, естественно, в нее вошел. Мы провели гигантскую работу и в 2000 году переизбрали профком в полном составе. Тогда председателем профкома ГРЭС стал Сергей Беляков, а я возглавил комиссию по трудовым спорам и занимаюсь этой работой до сих пор. Все коллективные договоры разрабатывались и принимались при моем участии, я участвовал во всех конфликтных ситуациях. А конфликтов было предостаточно, так как сегодня в России классовая борьба развернулась со всей остротой, именно так, как ее описывал Карл Маркс.
Не боясь конфликтов
- У нас, например, в начале 2000-х годов новый руководитель станции Виктор Мясник остановил своим решением действие коллективного договора, и рабочим не стали выплачивать ничего, кроме заработной платы. Мы, обсудив ситуацию на профкоме, объявили на станции предзабастовочное состояние, создали примирительную комиссию. Сначала велись просто переговоры, затем переговоры с посредником, затем дело было передано в арбитраж. Это был, как в песне поется, "наш последний и решительный бой" и мы его выиграли! Приехала комиссия из Москвы, и руководителю, допустившему 14 нарушений Трудового кодекса, в категоричной форме было рекомендовано немедленно устранить нарушения. С тех пор мы не проиграли ни одного спора с работодателем. Иногда меня упрекают, что я "устраиваю бузу". На это я всегда отвечаю, что просто защищаю интересы трудового коллектива. Если бы работодатель исполнял полностью закон, я бы слова худого в его адрес не сказал, меня бы тогда ни экономика, ни политика совершено не интересовали. Но пока что происходит обратное и только профсоюз может противостоять алчности бизнеса. Каждый пункт коллективного договора Приморской ГРЭС - это результат борьбы, само собой ничего бы не пришло. К счастью, все больше людей на станции это понимают. Возможно, поэтому у нас членство в организации составляет более 95%.
Наше досье:
Лутфуллин Роберт Мансурович, электромонтер электрического цеха Приморской ГРЭС, родился в 1952 году в городе Кинель Самарской области. Окончил ремесленное училище по специальности «электромонтер», отслужил в армии и после демобилизации устроился работать кабельщиком сначала на Карагандинский бумажный комбинат, а затем на Карагандинский металлургический комбинат. Был избран председателем цехового комитета и членом профкома предприятия. В 1988 году, после распада СССР, переехал на Дальний Восток в поселок Лучегорск. Поступил на работу сначала на предприятие «Дальэнергомонтаж» а затем перешел на Приморскую ГРЭС, где работает по настоящее время. Работал бригадиром, исполнял обязанности мастера службы кабельного хозяйства станции. Член профсоюза, председатель комиссии по трудовым спорам.
