Мы работаем, чтобы сделать жизнь лучше!

О Федерации

Данные на 25 марта 2024

В Федерацию профсоюзов Приморского края на минувшей неделе поступили сведения о двух смертях и одном тяжелом несчастном случае на производстве. 

65-летний оператор центрального теплового пункта «Примтеплоэнерго»  умер на рабочем месте.
 
57-летний водитель вилочного погрузчика завода «Спасск-цемент» погиб в результате опрокидывания погрузчика в результате столкновения.

55-летний электрогазосварщик 5-го разряда компании «Ренессанс Строй» получил тяжелые травмы в результате падения с 4-метровой высоты.

Представители профсоюзов Приморья участвуют в расследовании этих происшествий.

Данные предоставлены членскими организациями ФППК.
Подробно о ситуации на рынке труда Приморья смотрите в таблице.
«… И тогда рождается магия, на которую идет зритель», - Анастасия Капшук

Коренная дальневосточница Анастасия Капшук работает в Приморском краевом театре кукол уже 29 лет. Она артист-кукловод и заведующая труппой. О том, почему она никогда не говорит, что идет на «работу», из-за чего артистам-кукольникам приходится на сцене сложнее, чем драматическим актерам, почему куклу нельзя класть лицом вниз, и зачем творческим людям профсоюз, мы поговорили накануне Дня театра.  

- Анастасия Григорьевна, почему выбрали именно театр кукол, ведь на выходе из вуза перед вами было открыто много дорог.

- Узнала в свое время, что это синтетический вид искусства и совершенно особенный, ведь ты должен не только сам сыграть роль, но еще и передать эмоции, чувства через куклу с которой работаешь, и способный на это актер обладает даже большим диапазоном возможностей, чем его коллега из драматического театра.

Виктор Пинский принял участие в заседании 65-й сессии Парламентского Собрания Союза Беларуси и России
Москва, 18 декабря – Парламентское собрание Союза Беларуси и России планирует интенсифицировать работу в сфере энергетики, транспорта, экономике, промышленности и торговли.

О Федерации

Из дембельских альбомов


22 Фев 2017

С праздником 23 Февраля сейчас принято поздравлять всех мужчин. Вне зависимости от того, служили ли они в армии. Но изначально этот день был посвящен именно людям военным или прошедшим военную службу. Накануне праздника “Солидарность” собрала армейские истории российских профлидеров, чтобы предложить их вниманию наших читателей.


Михаил Шмаков, председатель ФНПР 

Проходил службу в ракетных войсках стратегического назначения (РВСН) в Прибалтике, командир электроогневого отделения ракетного комплекса. 

- Рассказ о разгильдяйстве и сообразительности. 

Нашей воинской части предстояли учения с выездом на полевую площадку, и технику к ним мы готовили предварительно. Перед выездом надо было еще раз осмотреть технику, автомобильную в частности. Конечно, перед солдатами-водителями была поставлена задача досконально проверить каждую из машин, на которых придется выезжать. Естественно, водители доложили, что все проверено, все на ходу, никаких случайностей не будет и они доедут до места сосредоточения.

Дело было марте, оттепель, снег с дождем. Все машины подразделения, находящегося под моим командованием, выехали из парка. Я, как командир, ехал замыкающим. Проехали совсем немного, когда шедшая передо мной машина вдруг резко остановилась. Оттуда выскочили два бойца, и один быстро начал открывать капот. А второй спрыгнул в кювет, снял сапог и начал зачерпывать воду пополам со снегом. Потом, с полным сапогом, побежал к автомобилю и стал заливать воду в радиатор. Видимо, наличие воды в радиаторе они не проверили и выехали пустыми. Дважды набрав воды в сапог и залив ее в радиатор, водитель обулся, вскочил в машину и поехал дальше. Он даже уложился во временной норматив, заданный для разворачивания в нужной точке техники, батарей. И все подразделение уложилось!

Конечно, выезд на неподготовленной машине - это было нарушение приказа. Поэтому пришлось солдату первым делом объявить выговор. Ну, а потом - объявить благодарность за сообразительность, фактически компенсировавшую этот выговор. Вот так разгильдяйство привело к происшествию, но сообразительность быстро свела его на нет. Это смекалка русского солдата.


Виктор Пинский, секретарь ФНПР, депутат Госдумы РФ, первый заместитель руководителя фракции партии “Единая Россия” в Госдуме

Служил в армии больше 14 лет. В этот срок входит учеба на юридическом факультете в Военном Краснознаменном институте Министерства обороны СССР в Москве и работа в военном суде на Камчатке и в Приморье. В 1996 году оставил службу. Из Вооруженных сил уволился с должности военного судьи в звании майора юстиции. 

- В Военном институте я был в знаменной группе. Это было очень круто. И самое крутое - знаменосцам дозволялось носить хромовые сапоги. Вообще курсанты ходили не в кирзовых, как солдаты, а в яловых сапогах. Объяснить, что это такое, тому, кто не знает, что это такое, можно так: представь, что ты катался на горных лыжах, потом снял эти лыжные ботинки и надел угги. Примерно такая разница между тяжелыми и неудобными яловыми сапогами и хромовыми - в этих как в тапочках. Отец прислал мне хромовые сапоги. У других в группе они тоже были. И, пользуясь “служебным” положением знаменосцев, мы на зависть всем ходили в хромовых сапогах постоянно, а не только во время выноса знамени. 

О службе вспоминается только хорошее. Армия дала мне много, в том числе то, чего не получишь в гражданских учреждениях. Самостоятельность, самоорганизацию, дисциплину, умение принимать решения и расставлять приоритеты. Армия дала профессию, умение подчиняться и работать в команде. Здоровье, выносливость, способность переносить все тяготы и неудобства, умение жить и работать в коллективе. А главное - ценить время и правильно им распоряжаться. Было так: подъем, зарядка, завтрак, учеба до обеда, обед, самоподготовка до 18:00, ужин, какое-нибудь мероприятие и один час свободного времени. И так каждый день. 

В 1987 году я, будучи лейтенантом, вместе с семьей отправился служить на Камчатку. В понимании всех в СССР Камчатка была краем красной рыбы и икры. А на самом-то деле рыбы там не было - ее невозможно было купить. Мы жили в Петропавловске рядом с местным рынком. Это огромное сооружение, как арена “Дружба” спорткомплекса “Лужники”, но обычно там ничего не продавали. Зато раз в неделю, по субботам, на рынке собирались толпы жителей - туда привозили консервы: рыбу и икру. И надо было стоять в этой огромной очереди. Давали по две банки в руки. Мне хотелось как-то порадовать отца, который в свое время служил на Дальнем Востоке и очень любил эти места. Так что мы ходили стоять в этой очереди всей семьей: я, жена, дочь. Дочка брала игрушечную обезьяну, заворачивала ее в одеяло, и мы покупали икру и на обезьяну тоже.

Потом меня впервые позвали на рыбалку на Камчатке. Это было нечто! Непередаваемое ощущение, когда я первый раз видел живую селедку, про которую всегда думал, что она может быть только соленой, в банке. Тогда я наловил целый мешок рыбы! Привез домой, высыпал в ванну… Представляете - полная ванна свежей селедки!


Александр Шершуков, секретарь ФНПР, главный редактор Центральной профсоюзной газеты “Солидарность”, лидер Всероссийской политической партии “Союз Труда”:

Прошел срочную службу в ВС СССР с 1987 по 1989 год в звании рядового.

- В армию я попал довольно странно. Дело в том, что обычно студентов не призывали, для них была военная кафедра. Но начало моего обучения пришлось на время Михаила Сергеевича Горбачева, когда правила были существенно изменены. Получилось так, что в армию я ушел после первого курса МГПИ им. Ленина - и сразу на два года. Основную часть службы провел в Белоруссии, в части, которая располагалась под Новополоцком, в селении Боровуха-2. Что характерно, в селении Боровуха-1 примерно в то же время служил Борис Евгеньевич Кравченко, нынешний президент Конфедерации труда России. Впрочем, повезло ему больше, чем мне, поскольку он в армию попал позже и отслужить успел только год - и тут снова произошел переход к новой модели.

Перед отправкой в воинскую часть новобранцев обычно несколько месяцев держат в так называемой учебной части, где приучают, скажем так, ходить строем, есть по команде, выполнять физические упражнения и учат той или иной военной специальности. И первая история, которая случилась еще даже до военной присяги в учебке, - про кисель. 

Дело в том, что я никогда не любил (и до сих пор не люблю) кисель. Это одна из самых противных, на мой вкус, жидкостей! Я его не пил ни в детском саду, ни позже, в школе. И тут - первый обед, когда нас привели строем и посадили за столы. Сидим - 18-летние ребята, находящиеся в измененном состоянии сознания, потому что не привыкли к тому, с чем столкнулись. Соответственно, на столе стоит еда и чайники с жидкостью. И когда я налил из чайника в кружку, то с ужасом обнаружил, что там кисель! А времени, чтобы отойти, попить хотя бы из крана, нам не давали. Пить хотелось. У меня было два варианта: не пить кисель, но я понимал, что тогда вариантов попить у меня больше не будет до вечера, либо все-таки, мучаясь, все это дело проглотить. От безысходности я начал пить этот кисель... Спасало только то, что он был разбавленным и не тягучим.

Вторая история носит идейно-политический характер. Дело в том, что чуть позже в той же учебке времени у нас обнаружилось больше. И мы в свободное время, один-два часа в сутки, занимались кто чем. А поскольку я в армию ушел после первого курса исторического факультета, то начал ходить в библиотеку и ничтоже сумняшеся читать полное собрание сочинений Владимира Ильича Ленина, Карла Маркса и Фридриха Энгельса. И какие-то книжки брал в казарму.

Но в тумбочке разрешалось держать только ограниченное количество книжек - одну или две. И в части регулярно происходили обыски тумбочек. Мы выстраивались посреди казармы, а сержанты роты проверяли тумбочки и все лишнее выкидывали на пол. И вот сержант нашей роты открывает мою тумбочку и видит, что там лежит не одна или две книжки, а, по-моему, даже четыре. Он берет первую и размахивается уже, чтобы ее кинуть, но тут взгляд его падает на обложку… а там написано “В.И. Ленин”. А это был, на секундочку, 1987 год, когда ветер перемен, конечно, дул, но не настолько, чтобы кидаться в казарме полным собранием Ленина...

И вот эту игру страстей, когда сержант понял, что он держит вещь, которую, с одной стороны, он должен выкинуть, а с другой стороны, он этого сделать не может, потому что дальше ему самому не поздоровится, - вот эту игру страстей на его лице я помню до сих пор. Он положил книгу обратно, в тумбочку. Правда, высказав мне потом пару слов по поводу того, что количество предметов необходимо ограничить. Это тоже сильно продвинуло меня в познании окружающего мира.


Александр Ситнов, председатель Росхимпрофсоюза 

Служил в армии два года, в железнодорожных войсках в Баку. Закончил службу в звании старшего лейтенанта.

- Я оканчивал МИИТ, и выбор был такой: либо в аспирантуре дальше учиться и наукой заниматься, либо по распределению в ряды Советской Армии влиться. Выбрал второй вариант. Решал, куда лучше. Я москвич, и знал, что в столице есть железнодорожная воинская часть. Думаю: с моей зачетной книжкой с пятерками надо идти по пути наименьшего сопротивления!

За полгода до призыва поехал в эту воинскую часть, на КПП объяснил, что мне надо встретиться с командиром. Встретился. Он говорит: “А что, нормально, учишься хорошо, тебе и общежитие никакое не нужно, а то у нас тут проблемы... Но только у меня к тебе один вопрос: какой факультет у тебя?” - “Факультет электрификации железных дорог, энергоснабжение”. - “Да, жалко. Нам нужен путеец: строительство железных дорог, мосты, тоннели и прочее. Знаешь что, ты мне только честно ответь: если завтра беру тебя сюда служить, едем в Подмосковье, там строим пути, надо положить стрелку - положишь стрелку, стрелочный перевод?” Общая подготовка по этой теме у нас была, но я никогда не делал такой работы и честно ответил, что не уверен. И меня в часть не взяли. 

А потом, когда я попал уже в свою войсковую железнодорожную часть в Баку, в первый же день получил задание: взять солдат и положить стрелку. К вечеру все было, в принципе, закончено. И я подумал, какой же я дурак! Оказывается, все не так и сложно, мог бы вполне остаться служить дома... 

Из того, что тоже незабываемо. В советские времена в воинской части старались собрать людей разных национальностей - дружба народов. Я пришел служить уже младшим лейтенантом (после военной кафедры в вузе), и у меня в подчинении были солдаты. Разные у меня ребята были во взводе: и армяне, и грузины, и из Средней Азии, и из Подмосковья, из Ленинградской области, из Белоруссии и т.д. И с разным уровнем знания русского языка.

Каждую зиму у нас был период - учебка так называемая. Надо было с воинами проводить политзанятия, объяснять им программу партии и правительства, рассказывать, кто у нас министр обороны и т.д. На эти занятия всегда приходили командиры или люди из вышестоящих организаций. Там, где я служил, был командир и был замполит, капитан Тэн Сергей Генхакович, кореец. Занятие заканчивается, он сделал запись в журнале и ушел. Открываю я потом журнал - а там четким почерком написано: “В целом методически занятие построено правильно, вместе с тем необходимо отметить, что нужны дополнительные занятия с военно- служащими, плохо владеющими русский язык”. Я быстренько взял фотоаппарат у ребят и это сфотографировал. Но кто-то меня потом продал замполиту... Отобрали компромат. 

Вот еще одно воспоминание. Надо было подготовиться к определенному сезону, который начинался с проверок. А технику, которой у нас было очень много всякой, надо было подновить, подшкурить, подкрасить - сделать все, что надо, на сезон. Крышку с ведра сняли, начали смотреть, что с краской, а она - засохла. Надо ацетоном разбавлять. А как его добыть? Да очень просто: в 200-литровую бочку с ацетоном пихается шланг, надо взять конец шланга в рот и втянуть в себя, чтобы ацетон потек в трубку. Как обычно бензин переливали. Я - выпускник железнодорожного института, еще не имеющий опыта, когда надо из канистры что-то куда-то перелить, - раз втянул в себя… Второй раз вдох… Ну не идет! На третий раз я втянул как следует - и… ацетон попал мне в рот. Незабываемо, на всю оставшуюся жизнь! Как будто лом, который взяли из холодильника, где минус сорок, и впихнули тебе в глотку аж до низа живота. Ужас! Думал, умру. Но ничего - молодой, здоровый организм взял свое.


Геннадий Щербаков, заместитель председателя Общероссийского профсоюза работников здравоохранения

Служил два года под Ногинском в Московской области. Закончил службу командиром отделения в звании младшего сержанта.

- В 11 классе школы я решил поступать во 2-й Московский медицинский институт. В те годы, да и сейчас, там был высокий конкурс. Я не прошел, а потому оказался в армии. Мой отец, сам военный, был доволен, потому что считал, что единственная мужская профессия - это служба в советских Вооруженных силах. Оказался я в ПВО страны, под Ногинском. И помню, что сразу же столкнулся с резким переходом от детства в суровую действительность. Я не настраивал себя на эту службу, не рассчитывал, что буду служить, и не был морально готов. Самое яркое воспоминание - адаптация после стола домашнего к армейскому питанию. Многие новобранцы, и я в том числе, мучались изжогой. И лечились самостоятельно: собирали сигаретный пепел в ладошку и поедали его, тем самым немножко нейтрализуя кислотность.

Но если честно, мне повезло. Не попав в мед- институт, я думал: ну ладно, приду в армию, там же требуются медработники. Не сознавая того, что у меня соответствующих навыков нет. Да, медработники требуются, конечно, но туда брали людей, имеющих за плечами хотя бы медучилище. Меня вызвали в строевую часть и предложили: “А знаешь что, Щербаков, вот у нас есть на базе (это базовая часть была) лаборатория химического исследования горюче-смазочных материалов - ракетное топливо, бензин. Поэтому давай ты будешь служить именно в ней. Предупреждаем: служба не три года, а два года, плюс доппаек, но это вредно”. Заманчиво было, конечно, но и бойцы пугали: “И облысеешь, и здоровья не будет...” Я подумал - и согласился. Интересно же! Пусть и не медицина, но все равно есть элементы, связанные с химией. И плюс один еще открылся - разрешили ходить в школу рабочей молодежи, которая была в воинской части. Чтобы знания не растерять.

В лаборатории нас служило пятеро. И мы ничуть не прогадали, согласившись там служить! Год скостили, давали нам поливитамины, ежедневно - консервную банку печени на двоих, яйцо. И уж если говорить о лысине, то для меня это стало явлением возрастным. А в институт я таки поступил, после армии.

Материал подготовили Александр Шершуков и Наталья Кочемина

Источник: Солидарность