Проект новой редакции ч. 2 ст. 161 Уголовно-процессуального кодекса (УПК) внесли в пятницу в нижнюю палату председатель комитета Госдумы по уголовному законодательству Павел Крашенинников и его заместитель Виктор Пинский. Единороссы полагают, что подписка о неразглашении данных предварительного расследования должна оформляться в виде отдельного процессуального документа. Законопроект также предусматривает, что предупреждение участников уголовного судопроизводства о недопустимости разглашения данных предварительного расследования и отобрание у них подписки о неразглашении возможны лишь в связи с участием в производстве по уголовному делу. Кроме того, депутаты предлагают закрепить в УПК перечень информации, на разглашение которой следователь не может наложить запрет (см. врез). По мнению авторов законопроекта, эти поправки позволят защитить права участников уголовного судопроизводства. «Принятие законопроекта создаст разумный баланс между принципом недопустимости нарушения прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства и иных лиц и интересами предварительного расследования», – сказано в пояснительной записке.
Сейчас действует достаточно общая норма: никто не разбирается, надо или не надо на самом деле писать подписку о неразглашении, объясняет Крашенинников. «Неважно, действительно ли они что-то знали или нет, были случаи, когда к следователю вызывали пожилых людей и они подписывали все, что нужно. Есть люди, которые после этого перестают даже с близкими общаться, поэтому нужна конкретизация по сути и по форме», – говорит председатель комитета.
Вне запретов
По мнению авторов законопроекта, к не подлежащим разглашению данным предварительного расследования не может быть отнесена информация, содержащаяся в ходатайствах и жалобах, а также данные о процессуальных решениях, связанных с уголовным преследованием (включая информацию о возбуждении уголовного дела, предъявлении обвинения и избрании меры пресечения).
Месяц назад комитет Крашенинникова отклонил похожие поправки, внесенные Александром Агеевым и Валерием Гартунгом (оба – «Справедливая Россия»). Отмечая участившиеся попытки следователей брать подписку о неразглашении с адвокатов, депутаты предложили, чтобы следователь четко разъяснял защите, что именно является тайной, которую нельзя разглашать. В комитете решили, что инициатива эсеров не согласуется с общим подходом к охране тайны следствия, но пообещали решить поднятую ими проблему и создали рабочую группу. «Нового законопроекта я не видел, но отрицать идею нашей инициативы бессмысленно», – заявил «Ведомостям» Гартунг. В Госдуме давно сложилась практика, при которой правящая партия отклоняет идеи оппозиции, а потом в том же самом виде вносит их от себя, если видит, что идея хорошая, напоминает эсер: «Мы будем настаивать на прохождении нашего законопроекта, но, если он не пройдет, все равно поддержим единороссов – это шаг в правильном направлении. Может быть, поможем доработать его поправками».
Сейчас на уведомление родственников задержанного отводится 12 часов с момента задержания
Дума и телефонное право
В Конституционном суде сейчас лежат уже пять жалоб на институт подписки о неразглашении данных предварительного следствия. Среди их авторов – украинский режиссер Олег Сенцов, приговоренный в августе к 20 годам лишения свободы по обвинению в терроризме, и его адвокат Дмитрий Динзе: они считают, что подписка о неразглашении нарушает равенство сторон перед законом, гарантии справедливого судебного разбирательства, презумпцию невиновности и право на защиту. «Само по себе неразглашение данных не является чем-то плохим, ведь есть дела по преступлениям против несовершеннолетних или по сексуальному насилию, данные которых не следует разглашать», – считает адвокат Иван Павлов, автор одной из жалоб в Конституционный суд. Но нужно сказать, какую информацию нельзя разглашать, и этот вопрос должен решать суд, а не следователь – суд же должен определять, кто именно ее не должен разглашать, от участника дела до следователя, объясняет адвокат. Сейчас решение принимает следователь и сразу ставит адвокатов в неравное положение, потому что, например, официальный представитель Следственного комитета Владимир Маркин может комментировать что угодно, а защитники иногда даже к специалисту по делу не могут обратиться, подчеркивает Павлов.
Источник: Ведомости